Они отмечали победу Железного Роберта над Огненным Клинком с Дибы. Роун выпил слишком много и не отпускал Стеллери до самого отбоя. Тенперь же его мучили ночные кошмары — ему канзалось, что он борется с какими-то огромными женлезными руками, которые пытались его поймать, потом до него доносился зовущий любимый голос, а он не в состоянии был откликнуться…

Роун с трудом продрал глаза и ясно услышал собственное дыхание, с хрипом рвавшееся из горнла, и откуда-то несущиеся пронзительные завынвания сирены. Он хотел вскочить с постели, одннако сокрушительная тяжесть удерживала его, распластав на спине. Край кровати врезался в руку, а складки одеяла впились в тело словно лезвие клинка. Где-то далеко бренчали колокольнчики, а тусклый свет за черным стеклом диска над дверью почему-то превращался в зловещую красноту — то вспыхивающую, то гаснущую…

Роун с невероятным трудом перевернулся на бок, буквально переложив онемевшую руку словно железную колоду. Попытавшись все-таки встать, он с грохотом свалился с кровати на пол.

Лежа на полу ничком, он почувствовал сильнную вибрацию, сотрясающую и палубные плиты. Двигатели работали — здесь, в глубоком космосе, за четыре парсека до ближайшей системы! Задынхаясь, он поднялся на ноги, кости его хрустели от появившихся при ускорении перегрузок. Нанверняка сейчас около трех нормальных сил тянжести. Сквозь рев двигателей, бренчание колонкольчиков и вой сирены донесся до него, как ему показалось, призывный голос Джамбо.

Роун с трудом вышел из комнаты в коридор, волоча ноги точно якоря. Тем временем шум нанрастал, выли пронзительные сирены, откуда-то издалека неслись зовущие голоса. В конце кориндора ждал распахнутый лифт. Забравшись внутрь, Роун с трудом дотянулся до контрольной панели и нажал кнопку палубы зверинца. Чудесным обнразом на какое-то мгновение убивающий вес иснчез, и Роун успел перевести дыхание; затем снова сдавила многотонная темнота, прочерчиваемая крошечными красными огоньками…

Он лежал на полу, ощущая запах крови. Бенло-голубое мерцание с потолка позволило ему рассмотреть длинный белый коридор и решетчантые двери в стенах. Роун пополз по коридору и вдруг увидел, как из-под дверей вытекают чернно-красные и ярко-зеленые струйки, быстро пренвращающиеся в поблескивающую пленку с канким-то странным замысловатым узором.

Преодолевая разрывающий его голову гул двингателей и рвущиеся из клеток рев и стоны понследней агонии, Роун заставлял себя двигаться дальше, не заглядывая в клетки.

Высокая, решетчатая дверь стойла Джамбо была выгнута наружу, двухдюймовый стальной прут вырван из гнезда. Ослепший слон лежал со сломанными ребрами, и только его хобот еще ненмного двигался. Кровь текла из его открытого рта и из-под опущенных век. Роун представил, какой отчаянной была борьба животного за глонток воздуха.

— Джамбо! — выдохнул он.

Тяжелый хобот слегка шевельнулся. Огромные ноги дрогнули, стон вырвался из разбитой груди.

Роун взглянул на укрепленное в скобах ружье. Вытащив его, проверил заряд, поднял, преодоленвая сопротивление тяжести, прицелился в променжуток между истекающими кровью закрытыми глазами Джамбо. И нажал курок…

В покрытом коврами коридоре, ведущем к апартаментам Гома Балжа, сирена звучала глунше. Роун протащился на свинцовых ногах мимо искана, лежавшего с вытянутой трехпалой рункой, в сторону комнат хозяина.

В кабинете лежал Гом Балж, его тело было вдавлено в пол, глаза вылезли из орбит. Он едва пошевелился, когда Роун приблизился к нему, и с трудом поднялся на четвереньки.

— Зачем ты… убиваешь нас всех… Гом Балж? — спросил Роун и замолк, чтобы отдыншаться.

— Не я…— прохрипел антрепренер. — Это не я… юный землянин, — он хрипло выдохнул. — Каким-то образом… пришли в действие старые… поенные… схемы… отражения… Максимальное ускорение… три стандартных… силы тяжести…

— Почему?

— Никто не знает… почему… юный земляннин…

— Что ты… можешь сделать?

— Это… очень плохо… юный землянин. Нинкакой надежды… Пришло время… завершить… биологический процесс…

— Ты имеешь в виду… умереть?

— Когда… окружающая обстановка… станонвится… враждебной… быстрая смерть… самое женланное…

— Я хочу жить. Скажи… что мне делать?! Казалось, огромная голова Гома Балжа еще больше втянулась в сдавленную массу тела.

— Инстинкт самосохранения… интересно… Жаль… у нас нет… возможности… обсудить это.

— Что я могу сделать, Гом Балж? — Роун притронулся к его толстой руке. — Я должен… попытаться.

— Нужно поберечь… дыхание. Пять минут… еще можно дышать… что касается меня… я могу немного… посопротивляться… не обращай… внинмания…

— Я выключу двигатели, — Роун задохнулнся. — Как?

— Бесполезно… юный землянин. Слишком поздно… смотри… у тебя из носа… течет кровь…

— Скажи, что мне делать…

— На военной палубе, — прохрипел Гом Балж, — командная… контрольная панель… рынчаг, выкрашенный белым… но ты… не сможешь…

— Я попытаюсь, — сказал Роун.

Нескончаемо долго полз Роун по серой палубе, оставляя за собой кровавую дорожку, прежде чем оказался у высокого порога нужного ему помещения. Красная мерцающая панель над дверью предупреждала: лВоенный контрольный пункт, только для командного состава».

С трудом одолев высокий порог, Роун оказался в пыльной комнате со множеством панелей и огнромных экранов. На его глазах мертвая серость огромных экранов ожила в зеленоватой белизне панели мигающими яркими огоньками. По главнному экрану двигалось вниз темное изображение, подрагивали датчики давления и расстояния; данные появлялись, а затем исчезали на цифернблате землистого стекла. Роун втиснул себя в кресло боевого управления, сумел прочитать и расшифровать светящиеся голубым символы: РПС БЛОКИРОВКИ (РПС — радиолокационная противоракетная система.). Какой-то темный силуэт обозначился на главном экране. Изображение нанпоминало космический корабль.

Неожиданно в центре панели мелькнул зеленный огонек. На экране появились красные букнвы, они образовали фразу на каком-то древнем языке: лГЛАВНЫЕ БАТАРЕИ К БОЕВОЙ ГОнТОВНОСТИ».