Потребовалось девять часов, чтобы тщательно выжечь целый ряд дыр в переборке корабля и устроить необходимый беспорядок — прежде всенго ликвидировать запасы пищи, воды и расколонтить вдребезги второстепенные части контрольной системы, сохранив при этом неприкосновеннный запас горючего и минимум приборов.

Последние пробоины во внешнем корпусе проделал Сидис, втиснутый в крошечные габариты лмного скафандра. Он дырявил переборку по точкам, заранее отмеченным изнутри. Когда же на конец работа была завершена и на корабле стал царствовать художественный беспорядок, и четверка собралась в заблокированной рубке.

— Теперь отработаем легенду, — сосредоточеннно произнес Роун. — Итак, мы — из отделения Намного Имперского Флота, с Каролиса. Это донвольно далеко, навряд ли кто точно знает, что там происходит. Мы натолкнулись на эту лохань Индом с Альфой-четыре, она была брошена и на небольшой скорости уходила за пределы системы.

Мы взошли на борт, заделали течи, восстановили атмосферу в командной рубке и теперь направнляемся к родному порту, в надежде спастись.

— А что мы делаем в этом секторе? — спросил Аскор, отдирая крышку с банки спрессованных яиц.

— Заблудились, — предположил Роун. — В слендующий раз, когда вам захочется полакомиться этими паршивыми яйцами, убирайтесь куда-нинбудь подальше, от них воняет, как от истлевшего трупа, — Роун не переносил этот продукт. — Мы оставили наш разведывательный корабль на орнбите вокруг Четвертой Альфы. Запасы и горючее почти на исходе. Впервые увидев ниссийский конрабль, мы решили, что спасены, но выяснилось, что это всего лишь призрак. Мы — потерпевшие аварию космонавты, и больше ничего.

— Да, не сладко нам придется в лапах Имнперского Флота, — Аскор произнес вслух то, что, возможно, думали и остальные.

— А тебе бы лучше заткнуться и дать капинтану договорить, — огрызнулся Сидис. — А то как только ты разеваешь свою уродливую пасть, меня начинает тошнить.

— Полет в пределы контрольной планетарной зоны займет сорок часов, — продолжал Роун, — придется следить за приборами подряд не менее двух часов, потом четыре, отдыхать. Через кажндые полчаса передаем сигналы бедствия. Приемнники держать включенными. Сомневаюсь, что удастся поймать какой-нибудь сигнал, но если это произойдет, не отвечать.

— А если мы получим приказ ложиться в дрейф?

— Мы продолжаем идти по курсу, приемники не работают.

Роун перевел передатчик на аварийный канал Немного Имперского Флота.

— Корабль ЗИФ лГнев Небес» со спасшейся командой вызывает штаб ЗИФ на Найарсе, — передал он. — Мы направляемся к Найарсу, наши координаты…

Разбитый и продырявленный лГнев Небес» оставил позади маленькую внешнюю луну Найарса, пересек орбиту массивной внутренней луны и теперь снижался, тормозя в верхних турбулентнных слоях атмосферы. Эскорт сторожевых корабнлей Флота находился сначала в пятидесяти минлях от них, теперь же приблизился миль на десять. На экранах мигали сигнальные приборы, обозначая пульсацию дальневолновых опознавантельных сенсоров, направленных с планетарной поверхности в глубь космоса на девять тысяч миль.

— Они идут за нами, словно мы — ракетная батарея с вражеского суперкрейсера, — проворчал Сидис сквозь зубы. Он затачивал новую зубочинстку стальной пилкой, и его низкий лоб был понкрыт испариной.

Они подошли слишком близко и вряд ли решится в нас пальнуть, — заметил Аскор. — Именно это они и имели в виду, когда в последнний раз предупреждали нас весьма недвусмыснленно.

Могу представить себе их эмоции, когда мы выберемся из корабля, — заметил Пойон, острое лезвие затачивая и без того острое лезвие кинжала.

Сидис внимательно осматривал рабочую часть своего ружья, сдувая с нее каждую пылинку. Зантем он вытащил ниссийский нож с двойным лезнвием и тоже принялся его затачивать.

— Знаешь, кэп, — сказал Аскор, — по-моему, это не слишком удачная идея — нарядить нас в земные костюмы. Гук — не землянин, даже если он тебе и очень нравится.

— Ты — почетный землянин, — бросил Роун. — А теперь заткнись и топай за мной.

лГнев Небес» неуклюже приземлился на санмый край огромного портового комплекса. Роун наблюдал на экранах, как два корабля, эскортинровавшие их, приземлились рядом — бортовые орудия расчехлены, энергетические прожекторы нацелены на их корабль. Остальные зависли принблизительно в миле над поверхностью планеты.

— Они, должно быть, думают, что мы воорунжены, — саркастически заметил Аскор. Все трое взглянули на Роуна.

— И мы пойдем туда — вот так?

— А ты знаешь способ получше? — Роун денловито поправил стойку воротничка на своей земнной форме и укрепил поясное оружие на пряжке ремня.

— Никакого оружия в руках, — внушительно предупредил он. — Не можем же мы противостонять всему Земному Флоту. С этого момента единнственное, что у вас есть, — мои мозги. Так что пасти не разевать.

— Отлично, — отозвался Аскор, демонстративнно разглядывая солнечное небо. — Хороший деннек, словно хлебнули из чертова рога.

— Я начинаю ощущать их эмоции, — дал икать Пойон. — Не агрессивность, а смесь любонпытства, возбуждения и сдержанной жестокости. Что-то тут затевается, капитан, будь с ними оснторожен.

Роун прошел вниз по сходням, щурясь от ярнкого света и принюхиваясь к чужеродным запанхи м свежего воздуха. Официальный караул вынстроился на поле в шеренгу, чтобы его привет-с сновать. Наплечные знаки отличия на форме ЭЭИФ поблескивали от света солнечных лучей, а металлические пояса ярко сверкали. Шагал во главе своей неповоротливой команды, Роун резко спросил через плечо:

— Если хоть один из вас опозорит меня, в момент кишки выпущу.

Шеренга землян застыла в ожидании, и Роун восхищался их точным построением, их дисципнлинированностью и терпением. В какое-то мгнонвение он даже захотел оказаться среди них — человек в шеренге людей, а не земной урод в окружении вампиров-гуков, однако тут же возненавидел себя за эту минутную слабость. Подойндя ближе к караулу, он вдруг заметил, что и пни не одного роста, как казалось сначала, пронсто выстроены с учетом роста каждого. Он вглядывался в чуждые ему лица, в разного цвета глаза, и необычный колер кожи запястий, видневншихся из-под пяти— или шестипалых перчаток. Заметил Роун и прорези в башмаках, высвобождавшие широкие, перепончатые ступни; уродливые тела, которые не могла скрыть горделивая униформа…